<----- Торговый центр "Улей"

Глаза быстро уставали от бликов города и Аня их закрыла руками, перед ними все равно мелькали размытые "зайчики", но и те скоро пропали. Она знала, куда они едут, там должно быть легче дышать, если бы не мысли о Монахе. Она и не подозревала, что парень живет в том же районе. "Это логично, и логичнее некуда, вспоминай, сама лезла к нему в глупом поиске адреналинчика." Больно, наверное, всасывать через мозг склизкое желе воспоминаний при амнезии, Морин надеялась никогда не потерять память и не забыть часть своей жизни и людей в ней. Нельзя похвастаться чем-то феноменальным, однако она не совсем золотая рыбка.

Из машины Анна вышла первой, опустив немного затекшие ноги на асфальт и потянувшись с небывалым удовольствием, как человек, не привыкший к поездкам на транспорте в общем. Внезапно захотелось выкурить сигаретку, хотя девушка избегала дурной привычки. Когда они остались вдвоём, Марти заметно расслабилась и сутулилась, чуть уменьшившись.

-У тебя есть сигарета? Но не здесь, пошли лучше туда.. - Рукой махнула аловласая в сторону квартиры. Она хотела поговорить, сильно хотела, при мужчине можно хоть шептать, но мутантка заметно беспокоилась. Другим вредить из-за.. а разве.. разве опасна ли Анька? Та безобразница, воровка хлеба в чем-то виновата? Не врите, люди, ей трудно, порой, защищаться, а от булки белого не убудет у народа. Поднимающийся рядом Клинген гораздо опаснее, настолько, что прекрасен. Ей удавалось слушать записи. Они возрождали чувство прекрасного, от которого маленькая грудь Ти вздымалась в очередном чувственном вздохе. Иногда ей казалось, будто мастер готов только ради этих вздохов записывать дальше.

-Я.. я ведь не опасна?..

-Нет, моя дорогая, ты не опасна, поверь мне.

В другом состоянии девка бы поверила ему сразу, практически не задумываясь, действительно ли это правда, ведь Тилль знал Аню практически от и до, включая "работку" по малолетке. Да и вообще Звукарь был первым мужчиной после того, как Аня потеряла "чистоту и непорочность" за денежки. Истосковавшаяся, злая бродяга, не понимавшая иногда сама своих истерик, утром проснулась новенькой, посвежевшей. В какой-то мере любовник походил на отца, не всегда Марти приходила к нему за удовлетворением, в некотором количестве случаев в ход шли аптечка, постельный режим и долгое нытьё тяжело болеющей. И терпел ведь.

-Сигареты лежат на столике в спальне, курить на кухне. Я в душ хочу сбегать, ты со мной или как?

-За сегодня мне надоело мыться, но могу потереть спинку. Хочешь? - Немного равнодушно предложила Морин, хвостиком вошедшая за ним. "Не мойся.." - так и не вертелось на языке странно покрасневшей от чувств Анны, которая вдруг прильнула к мастеру и с шумом вдохнула, сжимая того как можно крепче. Однако удушить не смогла, как когда-то, разрываемая от некой ревности к клубным тёлкам. В конце-концов, они не женаты, а регулярно посещать квартиру она не всегда в состоянии. Её несёт вперёд, к той клоаке под ними, смердящей и утягивающей. Она смогла признаться себе, что не хочет стать нормальной, не хочет получить документы, учиться манерам.

Обо всем думала аловласая уже на кухне, сгоняв за сигаретами и со скоростью очумевшей рванув в разрешенное для курения место. Неосознанно активировала, захотелось вдруг, на что тело отозвалось неприятной "судорогой" и она закашлялась, вытирая слёзы с глаз и обмахиваясь ладошкой.

-Ну, рассказывай, как ты, дорогая.

Так и вечность можно провести в прохладных от воды руках Тилля, подставляя ему то шею, то руку, то и вовсе отвечая на все его поцелуи своими - мелкими и частыми. Честно говоря, Марти не знала, с чего им стоит начать и как подвести к нужной теме Звукаря. Сделав очередную затяжку, девушка решилась. Сначала ощущения были сродне студенческим, когда, например, не выучил билет и пытаешься рассказать его. Затем из Марти начали "вытаскивать иглы", одну за другим и рассказ пошел быстрее, детальнее, судорожнее, мутантка то и дело мотала головой. Обида вырывалась все с большей силой, про Роя Анна рассказывала вперемешку со злостью, спокойствием, про Монаха с добротой и беспокойством, про данные обещания долго мялась, но и их выдала Клингену. Катакомбы, военная база, оружие, эксперименты - понял ли хоть что-то из этого мастер? Наверное, он же умный, гораздо умнее собеседницы.

-..и после всего я нашла тебя. - В её глазах промелькнуло сожаление о рассказанном. Слово не воробей, и воробья не убить, не поймать, как нельзя повернуть время, чтобы пойти и тихонечко подохнуть где-то. Ни знакомств, ни проблем, ни-че-го. Будь Аня суровее, приключения начались сразу же, связи и деньги прилагались, а обижавшие суки подохли. Однако перед нами скорчилось костлявое трусливое существо, которое вряд ли представляет жизнь в серьёзной борьбе.

-Мне довелось слышать влияние имплантантов от Киары, из книг, случайных людей.. и я понимаю прекрасно. Понимаю, что оно убьёт меня, - Морин отложила сигарету и замолчала на несколько секунд. -Моя регенерация пониже, я уязвима без тех ампул.

-Ничего с тобой не случится.

Почему-то после этих слов Ане сильно захотелось дать ладонью по лбу Звукаря и зареветь, как натуральный ребенок, которому не верят п*здопротивные взрослые. Если с ней ничего больше не случится, то это явный признак того, что скоро бедняжка нечаянно шею свернёт, например, выскальзывая из знакомого окна в сто первый раз. Но успокоение пришло так же быстро, как нахлынула волна истерики, и Морин чутка обмякла на диване, смотря в спину мужчины.

-Взрослым, знаешь, всегда легче.. врать. Или обещать недостижимое. А ты взрослый человек, мужчина, пойдешь бить морду ученому, да еще и не в трезвом виде, еще и мне, не пьющей, предлагаешь. Мм, знаешь что? - Она потянулась к замку платья и потянула за него, чувствуя, как становится прохладно коже под тканью. После рассказа Марти стало легче дышать, она расслабилась, будто бы проглотила огромный ком в горле, не без помощи драгоценного Тилля. Её взгляд, чуть голодный и любопытный, скользнул по сильной спине мастера.

-Я так сильно по тебе скучала.. - Шелест становился громче, пока через пару секунд не утих, оставив после себя еда слышимое, разумеется, только для мутантки, шуршание и развалившуяся в полусидячей позе хозяйку одежды. Волосы уже не совсем торопливо собранные, покоились в растрепанном виде на худых плечах со следами синяков.

-Что, пожалуй, не смею отказать.

Отредактировано Marty (Пн, 16 Ноя 2015 14:06:58)

"Он рано или поздно сведет меня с ума, такой крепкий, такой сильный, слишком идеальный.." Где-то внутри что-то сжалось и щелкнул свет в мозгу, погасая и увлекая за собой проблемы, тревоги, сегодня, вчера и даже завтра. По лицу Ани ползла игривая, с легким оттенком скромности улыбка, а на груди покоилась ладонь, будто стараясь прикрыть небольшие холмики от пытливого взгляда. Сколько раз мастер смотрел на её тело, в скольких позах изучал и сгибал властными руками, и, конечно, готов был повторять их ночи раз за разом, изучать заново знакомое. Разоблачение маленькой никому ненужной девочки, которая готова оголить душу склонившемуся к ней мужчину. Кажется, немного погодя, она растает.

Судорожным вздохом Морин "благодарила" Тилля за его поцелуи, сравнивые лишь со сладким болеутоляющим, панацеей от реальности, те несколько часов Утопии, что нам необходимы. Будь она сентиментальнее, то наверняка бы расплакалась от переизбытка чувств, но остатки контроля разумного человека держали оборону. Да, она могла заплакать под Клингеном, резко обхватывая руками и не выпуская из себя любовника, пока, содрогаясь, не обмякала. Сколько бы Анна не старалась контролировать такие вспышки, два раза она промахнулась. Они говорили об этом, он сказал, что такое проходит и выходит вся боль, а ей оставалось верить, и поверила.

Сейчас, поддаваясь ему, мутантка ластилась всем телом к его, невнятно шепча про себя, несвязный милый бред, в особенности, связанный с шеей Звукаря. Ох, как удержаться от того, чтобы не огладить робко пальцами выступающий бугор, не провести мокрую дорожку поцелуев, редко прикусывая кожу, она хотела бы заниматься любимой частью тела с полчаса, но не забывала, что есть еще одна. Аня привстала, раздвинула бедра немножко шире и, взяв его запястье, передвинула ладонь между них, с самым невинным видом "присев" на пальцы.

-Ты меня с ума сводишь, Клинген.

-Еще..

То приливает это ощущение в животе, когда его большие пальцы проникали то внутрь, то проходились по нежному и чувствительному клитору, практически безжалостно лаская его. Аня навалилась на него, беспрестанно издавая жалобные и одновременно наполненные возбуждением стоны, царапая кожу на плечах мужчины. Они так долго не были вместе, что по внутренним ощущениям, узелку, который так приятно тянул низ живота, девушка знала, что долго не продержится и может кончить прямо сейчас, с его пальцем внутри. Прикусывая его губу, она сразу ласково лизнула её, Морин подалась его напору, первый раз в судороге сжав бедра.

-Тилль.. - Раздалось где-то на уровне груди мастера. Значит, она размякла и была податлива, поэтому, не высказав возмущения, склонилась к его паху, на удивление резво расправляясь с теми "барьерами", которые существовали на пути к желанию Клингена. Дальше они медленно, нежно пробежали по большому стволу Звукаря, вспоминая его размер и подстраиваясь под него, пока не касаясь губами, а прижалась к нему щекой, проводя им по лицу. Но внимание уделялось не только самому стволу, языком Анна изучала уздечку, а второй рукой сминала яички, пока не порываясь взять столь огромный инструмент полностью в рот.

Почему-то всегда хотелось немножко прикусит его, посмотреть реакцию, однако девчонка сдерживала себя от подобных выходок, после того неудачного случая.. впрочем, она иногда вспоминала его и старалась замять, погружая примерно четверть плоти в рот. Не порнозвезда, может, когда-нибудь и заглотит полностью, а пока лишь так, скромненько с пошлым затуманенным взглядом, посасывая и облизывая. И больше всего возбуждали отодвинутые, не снятые, трусики. Парочка не торопилась никуда, снять их или порвать успеет Тилль, хотя Марти иногда подозревала его в накоплении её грязного бельишка.

Воздух - это классная штука на самом-то деле! Особенно после того, как благосклонный Тилль дал ей урвать толику кислорода между поцелуем и позволением оторваться от его члена. Быстрый, жадный глоток и не менее страстный поцелуй парочки, в страстных объятиях которой девчонка боялась сломаться. Но он знает, когда отпустить, куда нажать, где надавать, поцеловать, потрогать, сделать больнее. Телу Морин сложно сделать больно, выгнув какую-либо конечность, и ей нравилось, если мастер решает еще раз изогнуть ноги/туловище под невозможным углом и найти новую чувствительную точку снаружи.. может даже внутри. Они разве что на шпагате не попробовали, но там надо немножко знания бондажа и преодоление Анной стеснения такой уж слишком откровенности. Пусть Звукарь и видел все-все, щупал, трогал, трахал - почему-то фантазия со шпагатом вызывает трудности.

Сердце так быстро стучится, так рвётся из хрупкой груди Ани, которая уже прильнула к спинке дивана с разведенными ногами и нестерпимым жаром. Она чувствовала себя сучкой во время течки, в этой нестерпимой муке ожидания приподнимаясь, почуяв своего кобеля и по несчастной пробежала дрожь, стоило Клингену коснуться губами усталой спины. За прошедшее время, Марти понимала неторопливость момента и в какой-то степени благодарно выдохнула. Тилль остался внимателен к нежному лону, пока что не стремился резко заполнить всё нутро собой. Нет, отзвуки нежности первого раза, тяжелый хриплый вздох, и девушка протяжно застонала, ягодицами прижимаясь к бедрам любовника.

Совершенно незначительная боль стихнет и Анна придёт в себя нескоро, готовая к новому дню, порывам, беззаботности люмпена. Забываясь в сексе с лучшим, хм, кем лучшим? Приставь пистолет к виску, пригрози отрезать по пальцу и попытайся выдавить из неё ответ, кто для неё мастер. Однако одно она скажет. Скажет, что лучше на свете нет никого, пока они вдвоем живы. Пусть Марти бродит дикой-дикой волчицей вне квартиры Звукаря да строит из себя независимую телочку, зато под ним сразу возникает развратная маленькая девочка, краснеющая от пошлых мокрых звуков сзади. Что ж с женщинами творит нормальный мужик, что ж творит..

Невольно она дернулась вперёд, надеясь уйти от ласкающей её руки, не выдерживая долго ласк неторопливых пальцев на клиторе, но Тилль держал тело крепко, хоть и не стараясь придавить своим. Аня кусала губы, сдирая с них кожу и слизывая выступающую кровь, невольно подмахивая бедрами и сдавленно рыча, уткнувшись в руку. Что делать с собственными инстинктами и желаниями? Сопротивляться им, превращать эту сцену в изнасилование в жесткой форме с криками "не смотри на меня"? Нет, она хотела, чтобы он смотрел, чтобы целовал, чтобы трахал. Раньше Анна не могла смотреть на себя в таком положении, пока однажды не посмотрела в зеркало, пока не увидела их, так плотно прижавшихся друг к другу, абсолютно нагих. И кончила.

Тяжело дышать, снова тяжело дышать. Она вяло простонала об этом мужчине, чувствуя еще и ноющие колени, на диванчике хватало место только для неё, а вот для двоих, простите, никак. Пришлось перемещаться, кстати, Марти даже не поняла, насколько все быстро произошло, как Клинген оказался над ней. Ладонями она осторожно, нежно провела по медвежьей его груди, влажной от пота, вверх, скользя по плечам к шее и обхватывая лицо, чуть сжимая его пальцами. Неизвестно, как любовник поймет это, девушка сама не понимала, почему так судорожно осматривает его лицо и вдыхает запах, словно пытаясь запомнить.

Вдруг мелькнула сумасшедшая мысль в тяжелой голове, она подтолкнула Морин обхватить его ногами так крепко, как смогла несчастная. Она не отводила взгляд, упорно смотрела в его глаза, почему-то он их не старался спрятать или отвести, или спросить её, почему она так смотрит. Хотелось бы залезть к нему в голову, узнать что-то о себе, о его видении мира, образа жизни мутантки. Они нужны друг другу, безусловно, но очень редко Аня злилась, допуская мысль о том, что на деле просто ему нравится доступные девчули. Тогда почему Тилль позволил распоряжаться своими деньгами, обстановкой, с большим удовольствием приходил домой по первому намеку аловласой.

-Тилль.. Тилль.. Тилль.. Боже..